На XX съезде Ассоциации российских банков, прошедшем в Москве 3 апреля, не состоялись два ожидаемых события. Министр финансов Алексей Кудрин не стал пугать банкиров второй волной кризиса, а банкиры не стали нападать на Центробанк за высокую ставку рефинансирования. Высокой ставкой лишь пожурили, выразив надежду, что ЦБ уловит момент, когда ее надо снизить. Что до второй волны, то не только Кудрин промолчал, но и глава ЦБ Сергей Игнатьев вообще заявил, что острая фаза кризиса уже позади и он не считает вторую волну обязательной.
Прогноз погоды неопределенный
«Банковское обозрение» еще в декабре указывало, что банковскую систему с конца зимы накроет вторая волна кризиса, связанная с ростом невозвратов. Тема плохих долгов и нарастающей просрочки стала наиболее обсуждаемой в деловых и правительственных кругах. И вот 24 марта Алексей Кудрин стал самым высокопоставленным чиновником, который официально произнес эти страшные слова: «вторая волна». Выступая на коллегии Минэкономразвития, министр финансов назвал макроэкономическую стабилизацию временным улучшением. «Вызовы мирового кризиса сохраняются, некоторый подъем фондовых рынков и рост цены на нефть не должны нас расслаблять», — заявил Алексей Кудрин. Вторую волну кризиса он связал с ростом невозврата кредитов.
Однако выступая спустя две недели на съезде АРБ, А. Кудрин не повторил своих мрачных прогнозов. Наоборот, он отметил, что сам факт работы съезда и работы банков — уже достижение. В 1998 году гораздо меньшие проблемы привели к гораздо большим последствиям. В целом тональность выступления министра финансов на съезде банкиров была скорее нейтральной, чем тревожной.
Больше того, выступавший следом глава Центробанка Сергей Игнатьев заявил, что проблема с просроченной задолженностью серьезная, но он не разделяет мнения о неизбежности второй волны кризиса. «Во-первых, банки действуют вполне разумно и достаточно быстро наращивают резервы на возможные потери по ссудам, — заявил глава Банка России. — Во-вторых, известные мне прогнозы роста просроченной задолженности основаны на экстраполяции прошлых тенденций. В то же время уровень просроченной задолженности непосредственно зависит от финансовой ситуации в реальном секторе. Неявно предполагается, что финансовое положение реального сектора будет продолжать ухудшаться. Я же считаю, что наиболее острая фаза экономического кризиса позади. Думаю, что уже в ближайшие месяцы возобновится, пусть и медленный, но рост экономики».
Сергей Игнатьев привел аргументы: «Основные доводы в пользу такого мнения следующие: мировые цены на нефть стабилизировались на уровне, превышающем наш прогноз — 41 доллар за баррель. Завершена девальвация рубля. Российские производители получили конкурентные преимущества по сравнению с иностранными. С ноября 2008 года по март 2009 года реальный эффективный курс рубля понизился на 13,6%. Выгоды для банков операций с иностранной валютой по сравнению с кредитованием реального сектора сейчас очень и очень сомнительны, вы это все уже знаете. Ситуация с рублевой ликвидностью нормализовалась, процентные ставки на межбанковском рынке заметно снизились. И, наконец, последнее: я уверен, что меры правительства по поддержке реального сектора дадут эффект».
Руководители двух ключевых финансовых ведомств обычно выступают согласованно. Изменения, синхронность или расхождения в их позициях обязательно дают важный материал для анализа.
Гнать волну
Взаимоотношения ведущих чиновников и финансистов со второй волной, во-первых, очевидно претерпевают некоторые изменения, вызванные политическими установками. Так, в марте, на фоне валютной и нефтяной стабилизации, сразу несколько ведущих банкиров пугали общество тем, что кризис-то еще впереди. С такими пророчествами отметились, например, не только Алексей Кудрин, но также глава Альфа-Банка Петр Авен и глава Сбербанка Герман Греф. Потом, судя по всему, последовало некоторое очень высокое указание зря общественность не будоражить. Ибо если все плохо и кризис необорим, то как же тогда оценивать работу руководства страны?
Президент АРБ Гарегин Тосунян выразил уверенность, что Центробанк правильно уловит момент для плавного и своевременного снижения ставки рефинансирования
Кроме того, словесные интервенции в финансовой сфере имеют манеру воплощаться в реальность. После заявления Кудрина о второй волне фондовый индекс ММВБ упал на 17 пунктов за два часа. Да и широкая деловая общественность, ориентируясь на негативные прогнозы ведущих финансистов и членов правительства, конечно, не будет брать-давать кредиты и наращивать деловую активность. Зароется еще глубже в песок. Поэтому — не надо лишних слов.
Уже в начале апреля, на съезде АРБ, Алексей Кудрин перестал напоминать о второй волне, призывал лишь не расслабляться. И Герман Греф, выступая по телевидению, тоже допустил предположение, что наиболее острая фаза уже позади. Тональность заметно смягчилась.
Второе объяснение волновой теории и принципа неопределенности связано с тем, что каждый деятель нагоняет или отгоняет вторую волну кризиса в соответствии со своими задачами. Алексей Кудрин стережет пока еще солидные остатки золотовалютных резервов. А к нему, конечно, вся политическая и экономическая камарилья пристает, требует денег на то, на се. Было бы логично, если бы главный казначей страны сказал во всеуслышание, что впереди новые трудности. Естественно, если нас ждет вторая волна, то резервы трогать нельзя, надо их беречь для борьбы с грядущими проблемами, масштаб которых пока неизвестен.
Глава Центробанка Сергей Игнатьев объявил острую фазу кризиса завершенной и спрогнозировал начало медленного роста в ближайшие месяцы
Точно так же в страшилке второй волны заинтересованы руководители крупнейших банков. Почти все они отметились с пророчествами по поводу катастрофического роста просроченной задолженности. Зачем им эта алармистская риторика, они почти не скрывают. Государство уже один раз дало им много денег. Надо доказать государству, что впереди не менее серьезные проблемы. И много денег надо дать еще один раз. А попутно забрать плохие активы.
Поэтому и руководитель Минфина, и руководители крупных банков — хоть государственных, хоть частных — должны гнать, в смысле нагонять, вторую волну. Конечно, теперь с оглядкой на политическую установку — чтобы не навредить репутации правительства.
А вот глава Центробанка Сергей Игнатьев на золотовалютных сундуках не сидит, у него задачи другие. Ему надо вернуть банки из валютных спекуляций на кредитный рынок. Поэтому он вторую волну гонит — в смысле отгоняет.
В этом столкновении крупных государственных и окологосударственных интересов между волнами заявлений всплывает на поверхность собственно титульный вопрос: так будет вторая волна или нет?
Самое интересное, что этого никто не знает и для них это не очень-то и важно. Любые заявления по поводу прихода или не прихода новой волны кризиса мотивированы почти исключительно личными или ведомственными интересами заявляющего.
Кризис проблемных долгов нарастает. Но достигнет ли он размеров девятого вала? Большинство прогнозов, в том числе официальных, сходится в том, что к концу года просрочка может достичь или немного превысить 10% (сейчас она составляет 4-5%).
Те, кто заинтересован во второй волне, говорят, что это катастрофный уровень, и он даже будет превышен, потому что есть еще гигантская латентная просрочка, спрятанная за счет масштабной реструктуризации кредитов. Что правда.
Те, кто не заинтересован во второй волне, говорят, что 10% — несмертельно. С помощью государства (уже, кстати, запланированной) банки справятся, да и масштабная реструктуризация долгов сгладит эту вторую волну, и девятого вала не будет. Что тоже правда.
Достоверной сводки погоды нет и, кажется, не может быть. Все метеорологи преследуют свои цели.
Интересный нюанс. Это такой прогноз погоды, который в состоянии сам сформировать погоду. В этом смысле существующий свыше запрет на тему «второй волны», если таковой в апреле действительно имел место, должен оказать благотворное влияние на деловой климат в России. Ну, или создать параллельную пропагандистскую реальность, плохо совмещенную с экономической.
Ставка сделана, тема закрыта
Сначала внутри банковского сообщества, а потом вне его, не менее значимой, чем вторая волна, была тема высоких кредитных ставок, которую часто сводят к вопросу о высокой базовой ставке — ставке рефинансирования ЦБ. Банковское сообщество намеревалось заострить этот вопрос на съезде АРБ, но не заострило.
Министр финансов Алексей Кудрин отрекся от второй волны, но призвал банкиров не расслабляться
Потому что — стена. Позиции властей по поводу ставки неколебимы. На внутрибанковских мероприятиях руководители монетарных властей выказывают нескрываемое раздражение по поводу атак на ставку, прямо насмехаясь над профессионализмом тех, кто сравнивает ставки рефинансирования в России (13%) и в других странах (единицы и даже доли процентов — сравнение визуально вопиющее и оттого риторически привлекательное).
Смысл в том, что вовсе не ставка рефинансирования является причиной кризиса или главным инструментом антикризисных мер. Ставка привязана к инфляции, которая в других странах другая, но даже и не в инфляции дело. А в эффективности экономики. По большому счету, будет ли неэффективная экономика снова насыщена дешевыми деньгами или не будет — разницы нет. Она все равно будет неэффективной. С деньгами даже хуже, потому что опять возникнет иллюзия благополучия, которая неминуемо разрушится и все обрушит, что и произошло прошлой осенью.
В общем, ощутив раздражение финансовых властей или осознав макроэкономическую роль ставки рефинансирования, банковское сообщество, по большому счету, перестало приставать к властям с этой популярной идеей. Банкиры лишь выразили надежду, что Центробанк правильно уловит момент, когда макроэкономические факторы, прежде всего инфляция, позволят начать снижение ставки. Против такой постановки вопроса ЦБ не возражает. Больше того, не исключено, что если валютная, нефтяная и относительная денежная стабильность продержится еще, ставку понемногу начнут снижать уже весной. Просто потому, что уже будет можно. Ну и чтобы дать сигнал рынку.
Поэтому банкиры со ставки переключились на другую тему, по поводу которой и Минфин, и ЦБ дают понять, что готовы к дискуссии. Это плохие активы. В профессиональном сообществе теперь просрочка и рекапитализация банков — ключевая тема. А столь привлекательный с точки зрения популизма жупел высокой ставки рефинансирования вышел за пределы банковской среды и будет досаждать Центробанку извне.
Справка
По данным главы Центробанка Сергея Игнатьева, доля просроченной задолженности в объеме кредитов, предоставленных нефинансовым организациям, выросла с 1% на 1 сентября 2008 года до 3,1% на 1 марта 2009 года. Доля просроченной задолженности в объеме кредитов, предоставленных населению, возросла с 3,2% на 1 сентября 2008 года до 4,4% на 1 марта 2009 года. Отношение резервов на возможные потери по ссудам (РВПС) к объему кредитов нефинансовым организациям составляло на 1 сентября 2008 года 3,4%, на 1 марта 2009 года — 5,7%. Отношение РВПС к объему кредитов физическим лицам составляло на 1 сентября 2008 года 5,5%, на 1 марта 2009 года — 6,5%. Показатель достаточности капитала в целом по банковской системе, по мнению Сергея Игнатьева, поддерживается на высоком уровне. На 1 сентября 2008 года он составлял 14,5%, на 1 марта 2009 года — уже 16,4%. Конечно, как отметил Сергей Игнатьев, в значительной степени этот рост объясняется предоставленными за счет государства ряду банков субординированными кредитами.
Автор: Андрей МИРОШНИЧЕНКО
Источник: Банковское обозрение для бизнеса
