Источник: Комсомольская правда
Вторая волна мирового финансового кризиса ударит по амбициозным менеджерам и молодым, да ранним бизнесменам.
Мир на глазах охватывает раздрай — каждый день приносит новости о том, как Европа сама себя загоняет в угол. А что в России? Олигархи, как и те, кто едва сводит концы с концами, могут не беспокоиться, считает эксперт Института Гайдара Сергей Дробышевский. Худо придется тем, кто не владеет нефтяными скважинами, но привык на свою немаленькую зарплату тусить в клубах и менять автомашины. Среднему классу, который так пестовали в сытые нулевые, придется обуздать свои «хотелки» аж на 5 — 10 лет. Переживут ли молодые и амбициозные этот «новый застой»?
ВЕРНИТЕ ГРЕКАМ ИХ ДРАХМЫ
— Европейские политики готовы потратить на спасение Греции более ста миллиардов. Но если у Европы есть такие деньги, почему она медлила? Если нет, откуда возьмет, напечатает?
— Деньги есть. И не столь важно, откуда они. Не будем наивными: когда правительства выпускают новые облигации, они просто печатают деньги. Им не впервой.
Проблема в другом. Этих денег не хватит. Они лишь отсрочат крах месяца на два. Даже если просто взять и простить эллинам долг, в следующем году они попросят новых миллиардов. А ведь у многих стран Евросоюза своих проблем хоть отбавляй. Но надо бросать все и спасать одну Грецию. Потому что, дескать, на ней держится вся Европа. В 2012 — 2015 годах текущие платежи по долговым обязательствам Греции достигнут 30 — 40% ВВП, с этой бедой совладать никому не под силу.
— Так что же делать?
— Вывести Грецию из еврозоны. Конечно, это неприятное решение для политиков. Им придется признать свои ошибки. Ведь в свое время многие экономисты предупреждали: нечего Греции в еврозоне делать, не готова страна. Пусть остается со своими драхмами. Но куда там! Очень хотелось показать результат: дескать, вот взяли захудалую страну и как обновили!
— Ну выгонят греков, а долг куда денется?
— Да, его придется списать. Но списать один раз. А дальше — сами, как умеете. Банки немецкие, конечно, покряхтят, посчитают свои убытки, но поймут, что больше убытков не будет.
— И кто после этого будет верить Евросоюзу, какие инвесторы?
— Напротив, инвесторы поймут, что европейский Центробанк наконец-то взялся за ум, стал действовать прагматично, а не политически. Это, кстати, будет хороший воспитательный пример и для государств вроде Италии или Испании: вот что будет, если продолжите хулиганить.
ИНВЕСТОРЫ УЗНАЛИ, КТО БУДЕТ ПРЕЗИДЕНТОМ. И ИМ ПОЛЕГЧАЛО
— А хорошо ли России от этого будет? Немецкие банки обеднеют, неоткуда нам будет дешевые деньги брать.
— Напротив, перед Россией даже могут открыться новые возможности. Европейские банки работают с Грецией вынужденно, из-под палки. Но этой принудиловки и головной боли не станет. Где банкам зарабатывать? Конечно, в странах вроде Бразилии, Индии или России. Там риск меньше, а доходность хорошая. Так что в результате еще и в Россию деньги потекут. И достанутся — хотя бы отчасти — нашим предприятиям.
— Что-то сомневаюсь, что при нашем-то из рук вон плохом инвестиционном климате европейские банки кинутся именно в Россию.
— Да, все говорят: «ах как плохо бизнесу в России». И в самой России так говорят. Острят, что Россия теперь по индексу делового климата приблизилась к Кабо-Верде. Но ничего не делают. Если бить баклуши и дальше, то никаких иностранных инвестиций мы, конечно, не увидим. Изгнание Греции из европейского рая дает нам шанс, а воспользуемся мы им или нет, уже от нас зависит.
— Бегство капитала из России началось год назад. Инвесторов пугают предвыборные политические риски. Это так?
— Конечно. Можете верить или нет, инвесторы напряженно следили за тем, кого все-таки объявят будущим президентом. Хотя все обо всем знали, напряжение было. Вот теперь все объявили, и инвесторам, наверное, полегчало. Но осталась коррупция, плохая инфраструктура и в целом некомфортная среда. Вот в Бразилии комфортная. А у нас нет. Что нам делать? Вот нам с вами лично? Улучшать свою жизнь. Чтобы нам стало жить лучше. И когда мы с вами себя полюбим, инвесторы нашу страну полюбят.
— Я только и делаю, чтобы мне лучше жилось, но кризисы мешают.
— Мешают. И опять же накладываются на выборы. И тут есть серьезный риск. Боюсь, мы вступаем в полосу неустойчивости с медленным экономическим ростом. Это от нас не зависит, всему миру сейчас туго. Но политики не любят таких ситуаций. Им некомфортно, когда в бюджете дыра, а экономика не растет. И политики могут наделать ошибок. Как их наделали в Белоруссии, когда перед выборами подняли пенсии. На 50 процентов кризис в Белоруссии — следствие этого решения. Мы не Белоруссия, мы высокие пенсии и повышение зарплат бюджетникам переварим. Но у нас еще есть и гигантские военные расходы…
— Возможна ситуация, что их придется сокращать?
— Если будет туго, то не исключено. Поймите, никто на самом деле не считал, сколько нужно потратить на обновление армии. Да и что значит «обновление»? Чтобы танков было больше, чем у китайцев? Ладно, пусть так. Это одна сумма. Дать военным по-настоящему современное оружие? Другая задача и совсем другие деньги.
— Какая армия выгоднее — большая или профессиональная, но вооруженная до зубов?
— С точки зрения престижа чем больше солдат, тем лучше. А для решения конкретных болевых задач — лучше меньше, да лучше. Экономически выгоднее солдаты-профессионалы, тут меня никто не переубедит.
МАШИНА ЕСТЬ, ДАЧА ЕСТЬ. НЕ РАДУЕТ
— Но раз сила бюджета в нефти, получается, что идеологию военной реформы нам диктуют цены на нефть?
— Больную тему затронули. Чем нефть дороже, тем для России лучше. Это знают все инвесторы. И это страшно.
— Что ж тут такого страшного?
— Будь у нас, кроме нефти, еще какая-нибудь подпорка, так и ничего. Нефть с руками отрывают, и валенки валяем лучше всех, по всему миру продаем. Но нет этой подпорки. И выходит, что, если нефть падает, инвесторы начинают думать: «у них все плохо». Не может быть хорошо! И ничего мы с этими их мыслями не сделаем, свой ум им не вставим.
— Причем если раньше нам для сбалансированного бюджета достаточно было иметь нефть по 40 долларов за баррель, потом 80, то теперь 115. Наркотика нужно все больше, почему?
— Во-первых, бюджет стал больше. В начале нулевых он весил 14 — 15% ВВП, сейчас 20 — 22%. Во-вторых, доллар дешевеет. За двадцать лет он полегчал наполовину. А нефть измеряется именно в долларах. Поэтому здесь есть, конечно, лукавство — все молятся на доллар, но никто не признает, что он тает.
— Мы вот повторяем мантры про «инвестиционный климат», а мне непонятно. В Казахстане все те же постсоветские трудности, как у нас. Только налоги меньше. Поэтому инвесторы идут туда, за этот год только из России в Казахстан убежали 3 тысячи компаний. Почему бы нам просто не снизить налоги? Все равно же их толком ни на что не хватает, так хоть инвестиции получим.
— Мы же сначала поднимаем расходы, а потом думаем, откуда взять доходы… Казахская экономика меньше, она управляется в ручном режиме, и там поддерживать «как-бы-стабильность» проще. Что же касается компаний-беглецов, вы тоже не преувеличивайте. Из России уходит малый бизнес, которому без разницы, где жить. Крупные компании, которые формируют наш бюджет, никуда из России не денутся.
— А что им бежать, их в отличие от «мелочи» государство поддержит. Подведем итог. Так все-таки, если придет вторая волна кризиса, выдержит ее наша страна или нет?
— Мы от кризиса не убежим. Ведь не на подводной лодке плаваем. Но мы можем смягчить собственные ошибки. Например, уже сейчас сократить военные расходы.
— Сократили. Все будет хорошо?
— Нет, все равно нас ждут несколько тусклых лет. Без чувства благополучия.
— Это ерунда, переживем.
— Недооцениваете. Люди хотят жить завтра лучше, чем сегодня, так они устроены. А если не получается, люди думают, что им живется все хуже. Даже если это не так. «Всевозрастающие
потребности населения» — так еще коммунисты говорили.
Мы разбаловались за нулевые, от дорогой нефти похорошело не только миллиардерам, но и среднему классу. В начале тысячелетия продавали 800 тысяч автомобилей в год, теперь — 2,5 миллиона, и все эти авто не одни богачи покупают. Но это закончилось, и пусть закончилось не только для нас, а для всего мира — перенести это психологически будет очень тяжело.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Сергей Дробышевский, кандидат экономических наук, доцент. Окончил МГТУ им. Баумана, Университет Эразмуса в Нидерландах, Университет Франса во Франции, получил магистерскую степень в Высшей школе экономики. Работал в Российско-европейском центре экономической политики, в Центре стратегических разработок. В Институте Гайдара руководит направлением «Макроэкономика и финансы».
Автор: Евгений АРСЮХИН
Источник: Комсомольская правда
