Налоговый консультант Кирилл Никитин — о финансовых издержках национализма.
Так уж случилось, что в повседневной жизни я наблюдаю труд консьержей (дежурных) в двух разных подъездах двух разных домов. В одном силами четырех сменяющих друг друга крепких мужчин из ближнего Подмосковья в возрасте за 50 организовано круглосуточное дежурство. Мужчины оформлены в штат ТСЖ, имеют соответствующую запись в трудовой книжке, периодически ходят в отпуск и в случае болезни получают за счет средств Фонда социального страхования оплату по больничному. Зарплата каждого из них составляет 20 тыс. рублей в месяц, из которых, разумеется, удерживается 2,6 тыс. рублей НДФЛ. Кроме того, ТСЖ оплачивает за мужчин обязательные страховые взносы в размере 9 тыс. рублей. Итого при 40-часовой рабочей неделе мужчины зарабатывают в среднем около 100 рублей в час «чистыми», еще 65 руб. в час уплачивается в виде налогов и страховых сборов.
В другом подъезде работает один мужчина. Ему тоже за 50, он тоже родился в СССР, получил высшее (строительное) образование. Сейчас в институте в Москве учится его сын, и они официально снимают в Москве квартиру. Мужчина работает ежедневно, без выходных, праздников и отпуска, с 7 утра до 11 вечера. 112 часов в неделю. Деньги на оплату мужчины собирают жильцы. Естественно, ни о каком трудовом договоре, оплачиваемом отпуске, больничном и прочих прописанных в Трудовом кодексе гарантиях нет и речи. При зарплате в 30 тыс. рублей мужчина зарабатывает 60 рублей в час, в бюджет и страховые фонды не платится ни-че-го. В чем разница между этими мужчинами, спросите вы. Нетрудно догадаться: консьерж из второго подъезда — таджик.
Если абстрагироваться от моральной составляющей, в национализме, проявляющемся в ежедневных бытовых решениях и предпочтениях частных лиц, нет ничего из ряда вон выходящего. Кто-то, выбирая место отдыха, никогда не поедет на Кавказ или в Израиль. Кто-то предъявляет требования к национальности няни для ребенка, членов бригады строителей или квартиросъемщиков. Как говорится, дело хозяйское.
Однако каждый (хочется верить, по крайней мере) , формулируя свои ограничения, одновременно оценивает и их очевидные последствия, зная, что няня из Молдавии — куда дешевле москвички. Строительство дачи силами граждан из ближнего зарубежья обойдется намного бюджетнее, нежели привлечение для аналогичных работ подмосковных строителей. А ограничение круга арендаторов жилья исключительно лицами славянской внешности (равно как и любое другое — «без детей и домашних животных», например) — приведет либо к более долгому поиску клиента, либо к необходимости значительно скинуть цены.
Знают это и жильцы второго подъезда. Они уже убедились в том, что за те деньги, которые они готовы собирать, никто, кроме таджиков, столько работать не будет.
Но вот почему-то, когда между соотечественниками и трудовыми мигрантами оказывается промежуточное звено в виде оказывающей нам ЖКУ управляющей компании или возводящей жилой дом строительной фирмы, всё это ежедневно приобретаемое знание о плате за ограничение выбора мгновенно улетучивается.
Если мы не хотим, чтобы наши дворы убирали таджики — не вопрос. Только где мы найдем на эти деньги столько дворников-соотечественников, готовых получать не более 10 тыс. рублей в месяц и жить в общежитиях барачного типа и подвалах? Согласных по любой прихоти работодателя уйти с работы без выплаты выходного пособия? Привыкших работать без выходных?
Замена трудовых мигрантов из Таджикистана на россиян потребует трехкратного (!) увеличения расходов на оплату труда (из которых одна треть пойдет в бюджет и фонды). Вы готовы к соответствующему росту цен на ЖКУ? Бюджет этот рост, даже в предвыборный год, не компенсирует, уж будьте уверены, не говоря о том, что деньги в бюджете — тоже из нашего с вами кармана. Несложно догадаться, что та же логика действует и в отношении стоимости жилья, поскольку строительство, наряду с ЖКХ, является основным сектором занятости среднеазиатских мигрантов. А ведь эффект роста цен лишь усилится за счет того, что не все проблемы решаются простым увеличением зарплаты — такого количества строителей и дворников в стране может просто не оказаться.
Переводя националистический дискурс в денежное русло, нельзя не отметить и еще одно обстоятельство. Мигрантов из Средней Азии нередко обвиняют в активном участии в наркотрафике. Это, безусловно, тягчайшее преступление, которому не может быть оправдания. Однако я уверен в том, что готовность россиян платить мигрантам достойную зарплату, соблюдать их элементарные трудовые права и придать нормальный правовой статус, позволяющий уверенно себя чувствовать при проверке документов в метро и при облаве миграционной службы, сделала бы для сокращения этого потока наркотрафика куда больше, чем всевозможные карательные меры (которые ни в коем случае, оговорюсь, нельзя отменять). Да, это потребует денег. Но куда меньших, чем их замена пока-еще-не-знаем кем. Причем часть этих денег в виде налогов и страховых взносов окажется в бюджете и фондах, а урегулированный правовой статус снизит как риски приезжающих, так и их расходы на оплату услуг «оборотней» — что тоже имеет свое денежное выражение.
Мне не дано понять целей и задач российской внешней политики. Однако каждодневным целям и задачам россиян различные «асимметричные ответы» прямо противоречат, потому что оплачивать их последствия, будь то рост цен на жилье и ЖКУ, отказ от привычки пить приднестровский коньяк и грузинский «Боржоми», как обычно, придется нам.
