РОССИЙСКИЕ РАБОТОДАТЕЛИ ВСЕ АКТИВНЕЕ ИНТЕРЕСУЮТСЯ БЫВШИМИ СООТЕЧЕСТВЕННИКАМИ, ОВЛАДЕВШИМИ ЛУЧШИМИ ЗАРУБЕЖНЫМИ ДЕЛОВЫМИ ПРАКТИКАМИ. НО ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ ЕХАТЬ ДОМОЙ САМИХ РЕЭКСПАТОВ?
С тех пор как глава холдинга IBS Анатолий Карачинский провозгласил лозунг «Russians, Go Home!», адресованный уехавшим из страны профессионалам, утекло много воды. Однако спрос на соотечественников, сумевших овладеть лучшими зарубежными практиками, продолжает нарастать. Разработчики, инженеры и управленцы, прошедшие школу ведущих мировых деловых центров и корпораций, критически нужны сегодня дома.
Почему в России не работают зарекомендовавшие себя во всем мире информационные технологии? Потому что менеджмент российских компаний до сих пор строится по «особым» правилам. Почему отечественные предприятия неконкурентоспособны на мировой арене? Да потому что производительность труда у нас в разы ниже. И некому ее поднять. Почему упорно не хотят расти во множестве высокотехнологичные стартапы, хотя власти провозгласили курс на поддержку инноваций? Все по той же причине.
«В России, к сожалению, нет специалистов по многим отраслям, — отмечал недавно в своем выступлении на конференции „Русский День“, организованной Международным компьютерным клубом, венчурный инвестор, основатель фонда Almaz Capital Partners Александр Галицкий. — Самая большая беда: в стране нет четкого понимания, что такое продукт и как его можно превратить в бизнес. Нет и понимания, как строить сам продукт, потому что нет хороших менеджеров».
Попытки государства (пока, впрочем, не слишком результативные) вернуть из ведущих университетов мира бывших наших ученых и исследователей, способных поддержать инновационный порыв, можно только приветствовать. Однако одних ученых мало. Нужны те, кто умеет превращать идеи в бизнесы, управлять этими бизнесами, выводить товары и услуги на глобальный рынок.
«Научные исследования и разработки нередко заканчиваются на „полочке знаний“ в головах ученых, — утверждает Галицкий. — Но кто будет использовать полученные результаты? Ведь инновации — это процесс превращения знаний в деньги».
Тех, кто овладел высоким искусством получения денег из знаний, в России почти нет. Зато их немало за границей. Здесь и сейчас нужны люди, способные вести дело не «по понятиям», не по наитию и даже не по книжкам, а так, как это принято в развитых странах и в ведущих фирмах, доказавших свою состоятельность. Такие специалисты нынче на вес золота. А произвести их на внутреннем рынке в достаточном количестве пока не представляется возможным.
Конечно, можно приглашать иностранцев. Но вот беда: чаще всего они совершенно не понимают российской специфики. А специфика эта, мягко говоря, изрядна. В этом смысле реэкспаты — российские профессионалы, сумевшие впитать лучшие мировые практики, но не утерять понимания особенностей нашего рынка, — весьма ценный товар для работодателей и инвесторов. Но готовы ли успешные россияне, умеющие продавать свой труд на мировом рынке, возвращаться? И если да, то — на каких условиях?
Время вернуться домой
Максим Кипнис живет в Австралии. За восемь лет работы в международной металлургической корпорации Heckett MultiServ он сделал головокружительную карьеру — от рядового инженера до генерального управляющего регионального подразделения, в сферу ответственности которого входили Австралия, Новая Зеландия, Таиланд, Индонезия, Индия и Китай. Участвовал в строительстве нескольких заводов по переработке металлургических отходов, а сегодня работает на себя, занимается независимым консалтингом в области инжиниринга. Кажется, жизнь удалась. И все-таки Кипнис собирается вернуться домой. На Родине можно больше заработать? Не только в этом дело. Чаще всего решение вернуться принимается в силу целого комплекса причин. В том числе — психологического свойства.
Вот как выглядит усредненный портрет российского реэкспата по версии компаний, занятых подбором руководителей высшего звена. Чаще всего это специалист, выехавший за границу в возрасте примерно 25 лет — самостоятельно или с родителями. Сегодня ему от 35 до 40. Он уже достиг заметных успехов, состоялся в деловом и финансовом отношении, накопил исчерпывающий опыт. В общем, все хорошо. Кроме одного. Скорее всего, потенциальный «возвращенец» достиг так называемого стеклянного потолка, ограничивающего дальнейший карьерный или профессиональный рост. А значит, приходится взвешивать варианты: сменить место работы (а то и отраслевой рынок) , начать собственное дело (к этому готовы далеко не все) — или вернуться домой, предложив в качестве входного билета отточенные до блеска компетенции, а одновременно — запустив очередной цикл личностного роста. В последнем случае речь зачастую идет не столько о стремлении к новым высотам в карьере и доходах, сколько о возможности принять участие в интересных, громких проектах.
Что же, подобный профиль удачно коррелирует с интересами российских компаний — как крупных, так и средних. Тем более что растущий интерес работодателей к соотечественникам, накопившим за рубежом необходимый опыт, но не утратившим ощущения местной специфики «на кончиках пальцев», очевиден.
«Если у работодателя появляется выбор — пригласить на работу экспата (иностранца) или реэкспата (россиянина) , при прочих равных условиях вторая кандидатура выглядит все более предпочтительной», — говорит руководитель индустриальной практики хедхантинговой компании Pynes & Moerner Дмитрий Скотников.
Главные преимущества реэкспатов — языковая и ментальная совместимость. К тому же с россиянами, сохранившими гражданство при выезде, куда меньше юридических хлопот. Им не нужно получать разрешения на работу и визы. Не нужно уведомлять госорганы о приеме на работу и совершать массу других обязательных действий — все более удивительных в стране, делающей вид, будто собирается стать мировым финансовым и инновационным центром.
Что же до моды на иностранцев-экспатов, которыми еще недавно было принято декорировать советы директоров российских компаний, то она и правда постепенно проходит. Первый «бум», наблюдавшийся в начале 90-х благодаря массовому выходу на российский рынок транснациональных корпораций, остался в прошлом. Кстати, ныне представительства зарубежных фирм все чаще возглавляют россияне. Вторая волна увлечения экспатами, вызванная бурным ростом отечественного рынка (прежде всего в банковской, инвестиционной и страховой сферах) также сошла на нет. Наконец, спрос на иностранцев ощутимо снизился за время кризиса. Возможно, ситуацию изменят наметившийся рост экономики и недавно подписанный президентом закон, облегчающий трудоустройство иностранцев. Но вряд ли это снизит уверенно растущие шансы реэкспатов на получение интересной высокооплачиваемой работы в России.
Среди отраслей, широко распахнувших двери для желающих вернуться профессионалов, — розничная торговля, телекоммуникации, а также застрявшие в развитии металлургия и горнодобывающая промышленность, отмечает партнер Pynes & Moerner Даниил Рыбак. «В России эта отрасль консервативна и в основном работает на мощностях 30-40-х годов, — подчеркивает он. — Между тем в мире уже давно используются совершенно иные технологии. Поэтому люди, имеющие опыт работы в иностранных компаниях, становятся ценными носителями экспертизы». С другой стороны, эксперты говорят, что процесс возвращения не скоро коснется новых индустрий, развитие которых напрямую зависит от степени защиты интеллектуальной собственности.
Директор по работе с персоналом ОАО «ВымпелКом» Елена Литвинова подтверждает: в реэкспатах российских работодателей привлекают широкие горизонты восприятия мира, гибкость в подходах, используемых для решения поставленных задач (то есть исконные преимущества местных кадров) , в сочетании с высоким уровнем управленческих навыков и качеств «в лучших традициях Запада», позитивным эмоциональным настроем, способностью решать сложные проблемы и готовностью рассматривать альтернативные решения. При этом Литвинова отмечает интерес работодателей не только к специалистам с западным опытом, но и к кандидатам, успевшим поработать в странах Азии, а также в ближнем зарубежье.
Спрос налицо. Самое время разобраться с «пряниками», которые способны привлечь разборчивых профи, вкусивших прелестей работы на зарубежного «дядю».
Приключения иностранцев
Евгений Рейзман,
советник компании Baker & McKenzieУже не один год всем участникам рынка очевидно: действующий миграционный порядок существенно портит инвестиционный климат в стране. Федеральный закон «О внесении изменений в федеральный закон „О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации» вступит в силу 1 июля 2010 года. Если будут приняты все необходимые подзаконные акты о соответствующих процедурах, это значительно сократит этапы трудоустройства для иностранцев — в том числе бывших российских граждан, сменивших гражданство.
Пока же, в условиях действующего законодательства, процедура получения всех необходимых разрешений на работу иностранцев складывается из нескольких этапов и требует предоставления большого количества документов. Сначала — регистрация вакансий в органах занятости. Только через месяц — заявка в ФМС на квоту для своего предприятия. Затем (если заявка на квоту удовлетворена) — получение разрешения на наем определенного числа иностранных работников. И только после этого работодатель может начать хлопоты о получении разрешения на работу для каждого конкретного сотрудника. Кроме того, необходимо оформить еще и приглашение для получения рабочей визы… Эта негибкая процедура ни в какое сравнение не идет с довольно быстрым трудоустройством людей из ближнего зарубежья (так называемых безвизовых иностранцев).
Сложности прежнего закона заставляли работодателей выделять сотрудников для работы с миграционными документами или нанимать субподрядчиков, которые бы этим занимались, а также уведомлять несколько государственных органов о приеме на работу, въезде и выезде иностранного специалиста. Штрафы за нарушения оказываются весьма жесткими и могут доходить до 800 тысяч рублей. Жаль, о планах снижения планки штрафных санкций пока не слышно.
Домашняя работа
Попробуем подробнее разобраться в том, зачем, собственно, «почти иностранцам» снова ехать в Россию, прощаясь с чистотой и порядком, культурой деловых взаимоотношений и законностью, безопасностью и комфортом, ставшими нормой жизни. Что может заставить профессионала высокого полета снова вернуться в мир плохих дорог и невежливых водителей, унылых пятиэтажек и высоких цен, полуразрушенной инфраструктуры и сработавшихся, уставших людей, давно разучившихся улыбаться?
На первом месте, по оценкам экспертов, оказываются все-таки деньги. Что же, в этом нет ничего дурного. Тех, кто уезжал, по сути, тоже покупали. А значит, не грех выкупить их назад. С полученными знаниями в придачу. Представители рекрутингового цеха утверждают: чаще всего предлагаемая реэкспатам в России компенсация оказывается на 30-100% выше текущих заработков кандидатов. И это не предел.
Другая, не менее важная причина — карьерный рост. Ведь двигаться вверх топ-менеджерам некуда. В итоге приходится довольствоваться горизонтальными перемещениями, постоянно ощущая над головой пресловутый стеклянный потолок.
В РОССИИ НУЖНЫ ЛЮДИ, СПОСОБНЫЕ ВЕСТИ ДЕЛА НЕ «ПО ПОНЯТИЯМ», НЕ ПО НАИТИЮ И ДАЖЕ НЕ ПО КНИЖКАМ, А ТАК, КАК ЭТО ПРИНЯТО В РАЗВИТЫХ СТРАНАХ И ВЕДУЩИХ КОРПОРАЦИЯХ МИРА
Как и консультант в сфере инжиниринга Максим Кипнис, Владимир Ульянов несколько лет проработал в Австралии, в большой горнодобывающей компании. В целом все шло по плану, вот только карьерный рост в крупной корпорации был ограничен целым рядом условий. «Сотрудники, не имеющие карьерных амбиций, могли работать на одной и той же позиции, просто улучшая из года в год свой профессиональный уровень, — рассказывает Ульянов. — Но тем, кто стремился к интенсивному карьерному росту, необходимо было повышать свой управленческий и профессиональный уровень самостоятельно, за свой счет получать сертификаты, брать на себя повышенные обязательства и ответственность. Или же — поскольку это была глобальная компания — просто менять позиции, переходя из одного отдела в другой».
Сегодня Ульянов — старший менеджер по перспективному развитию железорудного сырья компании «Северсталь-Ресурс» (управляет всеми горнодобывающими предприятиями «Северстали»). По словам управленца, в российской компании он получил возможность применить индивидуальный, а главное — гибкий подход к управлению профессиональным ростом. Он может сам выбирать семинары и конференции, исходя из своих потребностей и личного плана развития, не ограничиваясь даже географическими рамками. «Все это позволяет мне гармонично и стремительно строить свою карьеру», — с явным удовлетворением отмечает Ульянов. Кстати, работодатель заключил с сотрудником, имеющим опыт работы за рубежом, бессрочный контракт.
По мнению главы Cubio Communications Андрея Постникова, работа за границей даже тормозит карьерный рост — по сравнению с возможностями, открывающимися дома. «Девять лет в должности генерального директора — наверное, это не очень хорошая карьера», — шутит Постников, вспоминая свою работу в Финляндии. В отличие от Владимира Ульянова, получившего австралийское гражданство, Постников уехал «не по своей воле». Это была длительная командировка. Акционеры компании «Телекоминвест», в которой работал Андрей, решили открыть дочернюю компанию в Финляндии, что было логичным шагом в условиях расширения географии бизнеса и нарастания телекоммуникационного трафика между российским Северо-Западным регионом и ближайшим северным соседом. Несмотря на очевидные успехи (компания Cubio Communications стала одним из лидеров рынка по нескольким направлениям) , Постников признается: с точки зрения карьеры, возможно, он даже проиграл. «Как менеджер я, безусловно, вырос, — говорит он. — Но, видимо, в первую очередь потому, что стал просто взрослее. Я получил большой опыт, дополнительное образование, расширил свое представление о мире. Но если бы я работал здесь, у меня появились бы другие связи, другой — и, вполне вероятно, более весомый для России — опыт. Ведь у нас в стране все очень быстро меняется, темп жизни выше. А там — с одной стороны, все „разложено по полочкам“, а с другой — рынок давно сложился, поэтому приходится выполнять несколько иные задачи».
Свой среди своих
Независимый консультант в области искусства Ирина Шкуркина несколько месяцев назад вернулась в Россию. По первому образованию Ирина финансист, работала в московском офисе PricewaterhouseCoopers. А в свободное время всерьез интересовалась рынком произведений искусства. Несколько лет назад она получила приглашение поработать в нью-йоркском офисе российской компании «ИндексАтлас» в качестве директора по альтернативным инвестициям на арт-рынке. Затем уехала в Лондон, где прежде успела получить второе образование в области истории искусств, и возглавила местный офис компании.
Разницу Ирина почувствовала в первый же месяц после возвращения в Россию. «Там я достигла потолка, — уверяет она. — Сложно, будучи русской, стать в Лондоне преуспевающим консультантом в области искусства. Рынок давно сформировался, все игроки устоялись, очень непросто вписаться в систему». По словам Шкуркиной, чрезмерная закрытость профессиональных сообществ на Западе сильно мешала формированию нового круга знакомств в среде художников и коллекционеров. В России же c этим куда проще.
Именно на эту причину часто ссылаются «возвращенцы». Перспективы российского рынка, находящегося в стадии формирования и развития несмотря на кризис, манят профессионалов. Но главное, дома они чувствуют себя куда в большей степени «своими», что облегчает связи с коллегами, контрагентами, партнерами и заказчиками. А ведь во многих сегментах именно связи играют определяющую роль.
Вернуться в Россию Ирине Шкуркиной посоветовал один из деловых партнеров, директор крупной лондонской консалтинговой компании. Совет свой он сопроводил рекомендацией сосредоточиться на личных конкурентных преимуществах. В Лондоне главным коньком Ирины оказывалось знание российского рынка, которым интересовались считанные единицы коллекционеров и дилеров. Зато дома специалист, имеющий доступ к европейским частным коллекциям, ценится куда выше. «Правда, возможным это стало лишь потому, что я работала за границей», — признается Ирина.
Большие задачи
Вернемся к истории Владимира Ульянова. В свое время предложение, поступившее от «Северстали», произвело в семье «русского австралийца» большой переполох. Открывавшиеся перспективы выглядели заманчиво, однако обещали очередной, причем весьма крутой поворот. В свое время Владимир уже пережил все тяготы переезда из страны в страну, сопровождавшегося радикальной сменой окружения, да и всего жизненного уклада. Пришлось тщательно взвешивать все за и против. Разобравшись в самом себе, Ульянов понял: кроме весьма привлекательного компенсационного пакета и новых возможностей для карьерного роста, больше всего ему интересны новые задачи. Ведь в структуре «Северстали» перед ним открывалась возможность самостоятельно реализовать масштабный проект «с нуля»: предстояло выстроить систему оптимизации и планирования горных работ с применением современных автоматизированных программных продуктов, используя горно-геологические модели месторождений. Именно возможность применить имеющийся опыт в российских условиях перевесила все контраргументы, признается Ульянов.
По оценке Натальи Курантовой, директора по продажам Kelly Services, российские компании весьма заинтересованы в опыте, полученном специалистами за границей. Прежде всего Курантова упоминает такие области, как маркетинг, производство, финансы и HR (коучинг, менторинг). «На Западе, — объясняет она, — прекрасная школа, которая дает широкий взгляд на развитие бизнеса, а также знания, которые здесь невозможно получить. Так, в сфере маркетинга лучше учиться у первоисточника, рядом с которым можно сформировать „тонкий вкус“. Точно так же работа на Лондонской или Нью-Йоркской фондовой бирже — это такая закалка на всю жизнь, после которой ничего не страшно».
Привет из будущего
«Можно сказать, что я перемещался в машине времени, — продолжает свою историю Андрей Постников (Cubio Communications). — В Финляндии я смог пройти все этапы развития рынка телекоммуникаций, которые на российском рынке сейчас только начинают зарождаться». По оценке Постникова, рынок связи на Западе опережает российский лет на пять-десять. Зато, оказавшись в Финляндии, он сразу же включился в реализацию проектов, о которых дома в ту пору никто еще и не мечтал. Характерный пример — активно развивающийся за рубежом рынок IP-телефонии, причем не в качестве альтернативы, как в России, а в виде полноценной замены прежних, унаследованных решений. «Я застал все этапы зарождения этого рынка, — говорит Андрей. — Полученный опыт очень интересен, поскольку теперь у меня есть четкое понимание этого бизнеса». В частности, Постников уверен, что легко может спрогнозировать перспективы российского рынка альтернативной международной связи: «Я могу достаточно точно предсказать, как долго продлится период популярности подобных решений, когда наступит закат тех или иных бизнес-моделей, кто выживет, а кто обанкротится». Постников признает, что европейский опыт порой трудно напрямую применять в России. Зато появляется возможность глубже оценивать процессы, происходящие на национальном рынке, более четко выстраивать планы развития компаний, порой обходясь без дорогостоящих исследований и консультантов.
Надеется применить в России свой опыт «из будущего» и Денис Котов. Сегодня он живет в Нидерландах, готовится к получению степени MBA в одной из бизнес-школ, а одновременно работает представителем Российско-Европейской Торгово-промышленной палаты.
Для Котова это уже второй «заезд» в Европу. В свое время, будучи заместителем начальника корпоративной отчетности российского фармацевтического холдинга, Денис был направлен в Германию, где и заинтересовался альтернативной энергетикой. К тому же близким вопросам была посвящена его кандидатская диссертация. Так возникла идея перенести зарубежный опыт в Россию. Три года назад вместе с американскими коллегами Котов попытался «пробить» проект, связанный с развитием в России солнечной энергетики. «Увы, в тот период у нас в стране отсутствовала какая-либо институциональная база, которая способствовала бы развитию альтернативных источников энергии, — разводит руками собеседник „Бизнес-журнала“. — Определенные подвижки появились только в прошлом году. Пока наиболее перспективным регионом для развития солнечной энергетики остается Европа. Но сегодня в России уже появились первые игроки, занимающиеся проектами в этой сфере. Думаю,
Зачем нужны свои
Несмотря на то что строчка об опыте работы за границей оказывается весьма привлекательной деталью резюме, работодатели порой настороженно относятся к кандидатам, карьера которых строилась вдали от России, «не на глазах». «Наверное, все дело в том, что не всегда просто понять, чем именно человек занимался за границей, чему научился», — полагает Андрей Постников. Тем любопытнее оценки его непосредственного работодателя. Генеральный директор МТТ Элдар Разроев уверяет, что при назначении Постникова определяющим оказался опыт управленца. Правда, в «прошлой жизни» Разроев уже встречался со своим нынешним подчиненным и не сомневается в его квалификации.
— Я делю людей на «реальных» и «нереальных», — признается Разроев. — В компании не нужны люди, способные только на то, чтобы сказать: «Будет солнце — будет урожай. Не будет солнца — не будет урожая». Место рождения людей или факт их длительной работы за границей мало связаны с уровнем их реальной подготовки. Мне много приходилось работать с экспатами. Среди них встречаются очень дееспособные люди. Но бывает, в Россию приезжает и «шлак». Все то же самое можно сказать и о реэкспатах.
Похоже, «зарубежный бэкграунд» не является безусловным преимуществом. По крайней мере, так считает большинство опрошенных «Бизнес-журналом» экспертов. «Ключевой приоритет для нас — высокая квалификация специалиста, а не страна, из которой он приехал», — подчеркивает Ольга Филатова, начальник управления по привлечению и развитию персонала «Северстали». Да и для работы на международных рынках российские компании все чаще используют внутренние ресурсы. По словам Елены Литвиновой из «ВымпелКома», в другие страны компания отправляет наиболее талантливых и успешных сотрудников, а не обязательно тех, кто «умеет жить за границей».
Впрочем, такое умение все-таки оказывается немаловажным. За время работы в Финляндии Андрею Постникову пришлось несколько раз сменить команду. Сначала из России он привез «своих». Потом решил нанять местный менеджмент, но в результате все-таки вернулся к первому варианту. По словам топ-менеджера, в процессе работы за границей качество и надежность команды, составленной из россиян, оказывается во сто крат выше. «Прежде всего потому, что западных людей очень сложно мотивировать на результат, — говорит Постников. — На мой взгляд, связано это с разницей в „общественном строе“. Если у нас действительно капитализм, то у них уже практически социализм. То есть покупается время работника, а не результат его труда. В итоге работа западных сотрудников по стилю напоминает наши НИИ 70-х. В девять утра они приходят на работу, а в 16:00 „по звонку“ убегают. Зарубежные компании к этому уже
Большое облегчение
Для того чтобы оценить эмоции потенциальных «возвращенцев», полезно поинтересоваться оценками классических экспатов — иностранцев, работающих в России.
— «Сумма сложностей» в России точно такая же, как в других странах и на других рынках, — уверяет «Бизнес-журнал» Борис Немшич, главный управляющий директор «ВымпелКома». Да, есть различия в приоритетах, здесь более выражены иерархии, больше формальностей и бюрократических препон. С другой стороны, в России быстрее принимаются решения и осуществляются инвестиции.
НОСИТЕЛЯМ УНИКАЛЬНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ, КОТОРЫМ НЕ НУЖНО ОБЪЯСНЯТЬ, КАК ДЕЛАЮТСЯ ДЕЛА В РОССИИ, ПРЕДСТОИТ МНОГОЕ СОВЕРШИТЬ. ТЕМ БОЛЕЕ ЧТО РАБОТОДАТЕЛИ ГОТОВЫ ЩЕДРО ПЛАТИТЬ
Главное, что пугает иностранцев в повседневной жизни, — бюрократия.
«Я был шокирован, когда узнал, что мне запрещено переводить деньги по Интернету через собственный российский счет только потому, что я не являюсь гражданином России!» — вспоминает Филип Ллойд, несколько лет назад работавший в российской компании — дистрибьюторе элитной мебели. По словам Ллойда, в мире достаточно развивающихся стран, где иностранец может комфортно работать и жить, даже не зная языка. Но Россия к этой группе не относится. «Здесь нужно обязательно владеть языком и быть открытым русской культуре, — считает Филип. — Те, кто не может этого сделать, вскоре, как правило, покидают страну». Похоже, как раз места тех иностранцев, которые не смогли адаптироваться к России, и занимают реэкспаты.
Впрочем, сам Филип Ллойд прекрасно говорит по-русски, а после получения степени MBA планирует вернуться. Ведь здесь он провел «самые веселые и динамичные годы в своей жизни». Возможно, теперь ему, как и другим желающим работать в России, будет проще найти работодателя: новый закон, который вступит в силу 1 июля, обещает существенный прорыв в отношении властей к иностранцам, готовым работать в нашей стране. Касается это и реэкспатов, успевших сменить гражданство, — как Владимир Ульянов из «Северстали».
Очень надеется на новый закон и Евгений Рейзман, советник юридической компании Baker & McKenzie. Теперь работодатели, не успевшие до начала лета (крайний срок процедуры) подать заявку на получение квот, которые определяют объемы необходимой зарубежной рабочей силы, все-таки смогут принимать на работу «штучных» профессионалов (как экспатов, так и лишившихся российского гражданства реэкспатов) — уже в этом году, а не через год, как это было прежде. Ведь в тексте закона явно фигурирует формулировка «высококвалифицированные специалисты» (формальный признак — заработок не менее 2 млн рублей в год). Да и разрешение на работу, надеется Рейзман, теперь можно будет получить в течение нескольких недель.
Спрос на экспатов сохраняется. Однако по всем признакам куда больший интерес со стороны работодателей будут вызывать как раз те, кто готов откликнуться на призыв «Russians, Go Home!». Носителям уникальной экспертизы, которым не нужно объяснять, как делаются дела в России, предстоит многое совершить. Тем более что Родина готова нынче щедро платить.
Источник: «Бизнес-журнал»
