Сначала рейдеры интересовались крупными, стоящими миллионы долларов, объектами недвижимости в Москве. Когда удобные для захватов объекты закончились, преступники начали атаковать недвижимость в регионах. Так, в нулевые годы рейдерским атакам подвергались все более-менее известные крупные объекты недвижимости Петербурга и Ленинградской области, от фабрики имени Крупской до кинотеатра «Художественный». Потом часть рейдеров переориентировалась на охоту за землями сельхозназначения. Вектор движения, опять же, сохранялся — от столицы в регионы.
Следующими под прицел рейдеров попали дачные садоводства вокруг городов-миллионников. То есть там, где земля стоит неплохих денег. Не отдельные приватизированные или неприватизированные дачные участки (дачной амнистией воспользовались всего 20% граждан) , а садоводства в целом. В частности, как подсчитал гендиректора юридического центра «Высшая инстанция» Иван Шевельков, попытки захвата к сегодняшнему дню были предприняты в отношении 5% садоводств Ленобласти. В других регионах статистика похожая. «Причин тому несколько. Во-первых, все то же пресловутое несовершенство действующего законодательства в этой области. Во-вторых, правовая инертность и правовой нигилизм собственно самих членов данных объединений. Позиция некоторых зачастую выглядит примерно так: „лишь бы меня не трогали“, — поясняет председатель общероссийской общественной организации „Союз садоводов России“ Михаил Захаров.
Уточним, по данным управления по развитию садоводства и огородничества Петербурга, из 70 млн проживающих в России дачников 2 млн — петербуржцы. На сегодняшний день в Ленобласти насчитывается около 500 тыс. дачных участков в 2 тыс. 844 садоводствах. То есть беда уже пришла как минимум в 50 петербургских садоводств.
Обычно злоумышленники действуют по одному из двух сценариев. Первый — захватив в садоводстве власть, они переписывают на новую фирму пожарные водоемы, инженерные сети, дороги и т.п., а затем продают эту собственность другой фирме, так называемому „добросовестному приобретателю“. В итоге вернуть утраченное становится весьма проблематично. Тем временем рейдеры начинают взимать назначенную по собственному усмотрению плату за пользование этой собственностью. Тем, кто не платит, отключают электричество в 20-градусный мороз, „отрезают“ дома от канализации и водопровода. Причем зачастую платежи собираются черным налом, а обязательства по поддержанию работоспособности коммуникаций исполняются спустя рукава.
Второй сценарий захвата сулит дачникам еще больше неприятностей. В популярных районах участников „оккупированных“ садоводств просто выживают путем установления совершенно неподъемных тарифов. А далее опустевшее садоводство превращается в прекрасный дорогой участок земли, инфраструктурно готовый под строительство коттеджного поселка.
Между тем, атаки рейдеров можно пресечь на корню. Первым признаком готовящегося рейдерского захвата служит появление в садоводстве инициативной группы, излишне агрессивно ратующей за смену председателя. Причем вербуются в такую группу чаще всего дачники, ранее в общественной жизни никак себя не проявлявшие, а зачастую и злостные должники по взносам — этакие дачные люмпены. А руководит ими специальный человек, иногда не имеющий к садоводству вообще никакого отношения.
Силами этой группы проводится импровизированное собрание, по итогам которого появляются протокол о смене председателя, правления и устава. Все, юридически власть в садоводстве сменилась, а большинство участников этого и не заметило. Ведь, как сетует начальник Управления по развитию садоводства и огородничества Петербурга Андрей Лях, обычно на собраниях присутствуют не более 15% представителей дачных участков.
Рейдеров можно остановить, не допустив принятия на собрании садоводов нужного им решения. То есть главным препятствием на пути захватчиков является ответственное поведение самих садоводов. В целом специалисты отмечают, что жертвами рейдеров чаще всего становятся „недружные“ садоводческие товарищества, в которых постоянно идут склоки из-за взносов, электричества, межи. „Сплоченные“ товарищества рейдеры обходят стороной.
Но, допустим, смена власти все же произошла. Это тоже не значит, что все потеряно. Во-первых, есть судебные инстанции. „Суды — это не для слабонервных, — рассказывает один из участников специализирующегося на теме дачного рейдерства интернет-форума. — Я прошел три иска в первой инстанции, по каждому было по 3 — 4 слушания. Проблема судебных разбирательств в том, что истец доказывает правду и свое доказательство строит на документах, имевших место в начале события, а ответчик отстаивает заведомый подлог и нарушение закона и для защиты своей позиции пускает в ход весь арсенал противозаконных действий“.
То есть „запущенную болезнь“ труднее лечить. Но ряд профилактических шагов облегчит процесс. „Необходимо оповестить письменно все заинтересованные органы в предупредительном порядке о возможной фальсификации документов, — советует председатель общественного совета „Союза садоводов России“ Игорь Ердяков. — Самый лучший способ — это разработать и утвердить на общем собрании устав, регламенты и положения, которые ограничивают права председателя СНТ и правления СНТ по отчуждению общей собственности“.
Кроме того, не помешает привлечь внимание ответственных структур — как силовых (милиции, прокуратуры) , так административных. Чем больше общественный резонанс, тем лучше. «Обращайтесь к нам, — в свою очередь советует Лях. — Есть рычаги».
Автор: Игорь Чубаха
Источник: rosbalt.ru
Фото: liter.kz. Рейдеры
