Конституционный суд вынес постановление, которое затрагивает интересы собственников, чье имущество было арестовано в рамках уголовного дела, хотя сами они фигурантами его не являлись. За справедливостью обратились трое заявителей, которые лишись собственности при разных обстоятельствах. Изучив обстоятельства, судьи вынесли неоднозначное решение. Были выявлены факты неправильного толкования закона правоприменителем. Но и сам закон оказался «не чист» — его отдельные положения вступили в прямое противоречие с Конституцией.
Открытое заседание Конституционного суда по делу о проверке взаимосвязанных положений УПК и закона «О банкротстве» состоялось 15 декабря 2010 года. С жалобами обратились трое собственников, лишившихся имущества в результате ареста, наложенного в рамках уголовного дела в отношении других лиц. Нарушение их имущественных прав произошло при разных обстоятельствах, но регламентировалось совокупностью норм, определяющих порядок наложения и отмены ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска или возможной конфискации.
Так, в январе 2009 года был наложен арест на офисные помещения, принадлежащие ЗАО «Недвижимость-М» на основании ч.1 ст. 115 УПК РФ. Сама компания не является фигурантом уголовного дела о мошенничестве. Просто ее имущество было предметом залога по кредитному договору между банком «Левобережный» и ООО «Стиф-Инвест», под предлогом заключения которого у банка были похищены 70 миллионов рублей. Уголовное дело было возбуждено в отношении неустановленных лиц. А арбитражный суд признал притязания банковского учреждения на собственность «Недвижимости-М» необоснованными, так как договор ипотеки между ними недействителен. Тем не менее, расследование уголовного дела продолжается, арест на недвижимость общества по-прежнему действует. Как полагал в своей жалобе заявитель, в нарушении его прав «виновата» ч.1 ст. 115 УПК, которая позволила фактически отнять у него собственность.
Конституционный суд, рассмотрев жалобу, пришел к выводу, что сама по себе часть 1 статьи 115 УПК РФ, позволяющая арестовывать имущество в рамках уголовного дела, Конституции не противоречит. Так как она подразумевает арест в отношении собственности подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия. И этот случай не может рассматриваться как несправедливое и несоразмерное ограничение права собственности. Арест на имущество в таких случаях направлен на защиту прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступления. Однако в случае с «Недвижимостью-М» уголовное дело было возбуждено в отношении неустановленных лиц, что делает невозможным установление лица, несущего материальную ответственность. Следовательно, арест в этом конкретном случае был невозможен. Согласно постановлению КС РФ, дело о «Недвижимости-М» должно быть пересмотрено.
Аналогичное решение о пересмотре было вынесено и в отношении второго заявителя — волгоградского ООО «Соломатинское хлебоприемное предприятие», к которому также была применена ч. 1 ст. 115 УПК РФ. Ссылаясь на эту норму, суд арестовал имущество предприятия, которое к тому времени арбитраж признал банкротом и уже открыл конкурсное производство. Обеспечительная мера была предпринята в рамках уголовного дела, возбужденного в отношении гендиректора, обвиняющегося в хищении продукции. Арест был наложен, чтобы потерпевшие смогли возместить свои убытки. Но казус в том, что эти же юридические лица уже были включены в реестр кредиторов в рамках процедуры банкротства. Согласно федеральному закону «О несостоятельности» после признания должника банкротом все наложенные ранее аресты на имущество снимаются и наложение новых недопустимо.
«Правоприменитель не должен положениям статьи 115 УПК РФ придавать смысл, противоречащий законодательству о банкротстве», — однозначно указал в своем постановлении Конституционный суд. Причем, вне зависимости от того, должно ли юридическое лицо нести ответственность за действия своего директора, или по обязательствам другого юридического лица. Так как тем самым создаются привилегированные условия для отдельных конкурсных кредиторов — лишь в силу признания их субъектами уголовного судопроизводства. Согласно ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) », особый режим имущественных требований к должнику создает условия для преодоления его неплатежеспособности и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов. Все это направлено на предоставление кредиторам равных возможностей при реализации экономических интересов.
КС также признал, что положения части 3 статьи 115 УПК РФ в их взаимосвязи с абзацем 9 пункта 1 статьи 126 ФЗ «О банкротстве» не противоречат Конституции, потому что они не предполагают: ни наложения ареста на имущество должника, находящегося в процедуре конкурсного производства, ни сохранения ранее наложенного ареста в рамках уголовного судопроизводства.
Уличить законодательство в противоречии основному закону страны удалось только третьей заявительнице.
Жительница Екатеринбурга Людмила Костарева обвиняла в несоответствии Конституции часть 9 статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с ее частью 3 и пунктом 2 части 1 статьи 208 УПК РФ. Совокупность этих норм привела к тому, что уральский суд наложил арест на ее имущество в рамках уголовного дела о мошенничестве, возбужденного в отношении ее сына Владислава. Сам он от следствия скрылся, был объявлен в международный розыск, и расследование приостановили. Арест на офисные помещения Костаревой был наложен в июне 2008 года, так как имущество считается приобретенным на средства, полученные преступным путем и используемые для финансирования организованной группы. Несмотря на то, что следствие приостановлено на неопределенный срок, арест отменять никто не торопится. И временный характер обеспечительной меры фактически стал носить постоянный характер.
Судьи КС, изучив материалы дела, пришли к выводу, что арест имущества, полученного в результате преступных действий, необходим в интересах общества. Однако эта мера не влечет перехода права собственности и носит временный характер. Предварительное следствие может быть приостановлено, но в этом случае время его приостановления не включается в срок предварительного следствия.
Фактически получается, что подобный арест превращается в ограничение права собственности на неопределенный срок и по своему содержанию сопоставим с конфискацией имущества, применяемой по приговору суда. При этом собственник продолжает содержать свое имущество, а получать от него доходы не может из-за ареста. Кроме того, в УПК нет механизма возмещения убытков в подобном случае: Костарева даже не сможет заявить гражданский иск. Это не согласуется не только с принципом справедливости, но и с принципом презумпции невиновности.
Поэтому КС РФ признал положения части 9 статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с ее частью 3 и пунктом 2 части 1 статьи 208 УПК РФ неконституционными. Они противоречат статьям основного закона государства, так как не предусматривают эффективных средств защиты законных интересов собственника имущества, на которое наложен арест для обеспечения приговора в части гражданского иска. Своим постановлением Конституционный суд дал «задание» федеральному законодателю: внести соответствующие изменения в УПК, чтобы эта самая защита (в том числе и компенсация убытков) была обеспечена. Дело Людмилы Костаревой также должно быть пересмотрено.
Основной принцип, которым КС РФ руководствовался при вынесении решения, — неприкосновенность собственности. Право частной собственности охраняется законом, и никто не может быть лишен его иначе как по решению суда, а принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Постановление Конституционного суда вступило в силу сразу, как только судья зачитал его публично. Оно, согласно законодательству, окончательно, и обжалованию не подлежит.
Автор: Юлия Никитина
Источник: «Фонтанка.ру»
