Банк России ограничит ставки по депозитам. Еще в ноябре прошлого года правительство вносило в Госдуму поправки к закону «О Центральном банке», согласно которым ЦБ мог ограничивать доходность банковских вкладов. Однако в весеннюю сессию законопроект рассмотрен не был. Но 22 августа уточненный вариант документа вновь поступил в Госдуму, и на сей раз ЦБ и Минфин всерьез настроены его продавить. Вероятно, уже с 1 января 2013 года вкладчики могут забыть о процентах по депозитам выше инфляции.
В пояснительной записке к законопроекту говорится: «… предусматривается наделение Банка России правом ограничивать банкам величину процентной ставки, которую банк определяет в договорах банковского вклада». Как справедливо отмечают авторы документа: «Вышеуказанная норма была введена… в период кризисной ситуации на денежном рынке, связанной с дефицитом ликвидности и оттоком капитала с финансовых рынков РФ». То есть в России снова нет ничего более постоянного, чем временное. Меру, которая провозглашалась антикризисной, действующей недолго (и в 2010 году она действительно была отменена) , хотят не просто вернуть, но и закрепить законом.
Казалось бы, зачем ЦБ ограничивать ставки по депозитам? Ведь это доход, который банки платят вкладчикам, а для банка это расход. Банк — коммерческая, а не благотворительная организация; он себе не враг и сам постарается заплатить поменьше.
Чтобы понять логику ЦБ, нужно вернуться к временам кризиса, когда ставки по депозитам были впервые ограничены. Тогда, в 2008-2009 годах, был сильный дефицит ликвидности на межбанковском рынке плюс мощный отток капитала из России. Но у банков есть обязательства. Чтобы избежать банкротства, им необходимо было искать источники привлечения денежных средств. На внешних рынках займов просто не давали. Одним из наиболее быстрых и сравнительно дешевых способов привлечения денег стали вклады физических лиц под необоснованно высокие процентные ставки (в некоторых банках они достигали 18-20% годовых).
Вкладчики охотно несли деньги в банки под высокие проценты. Этому способствовало увеличение страхового возмещения государством по вкладам физлиц до 700 тыс. руб. Риск вкладчика становился минимален: обанкротится банк — при наступлении страхового случая заплатит Агентство по страхованию вкладов (АСВ) из фонда обязательного страхования вкладов. Причем вернет все: и сам вклад, и высокие проценты. Тепличные условия в отличие, скажем, от того же межбанковского рынка.
В этих условиях привлечение денег мелких вкладчиков (у банкиров даже возник термин «пылесос») стало надежным способом пополнить ускользающую ликвидность. Но банковская система от этого теряла устойчивость. Это действия в стиле «после нас хоть потоп». Текущие проблемы с ликвидностью решались, но за счет накопления банками обязательств перед вкладчиками. А если бы фонда обязательного страхования АСВ не хватило, кто бы платил? Государство? А почему налогоплательщики должны оплачивать высокие проценты вкладчиков банков; какая в том общественная польза?
Банки слишком увлеклись повышением депозитных ставок, что привлекло внимание регуляторов. После того как о необходимости ограничения ставок заявило АСВ, ЦБ попросил снизить ставки пять банков, а в отношении двух из них ЦБ в 2009 году воспользовался своим, тогда временным, правом ограничивать ставки по вкладам. Глава Банка России Сергей Игнатьев заявлял тогда, что «экономически оправданная ставка по депозитам не должна превышать 18% годовых». Однако из крупнейших банков рекомендациям ЦБ мало кто внял. Наоборот, самые популярные кредитные организации ставки повышали. Такое положение вызвало не очень-то здоровую конкуренцию между банками за деньги вкладчиков. Представители крупных кредитных организаций заявляли, что вынуждены повышать ставки по вкладам из-за действий мелких и средних банков, у которых ставки выше. Но в итоге после жесткого контроля процентов по депозитам в 2008-2009 годах ЦБ посчитал, что финансовая система России стала более устойчивой, и отказался от ограничения ставок.
Что происходит сейчас и почему к идее ограничения ставок по депозитам вернулись? А то же самое, что и в 2009 году: дефицит ликвидности при оттоке капитала. Другое дело, что наученные горьким опытом кризиса банки стали «пылесосить» на рынке заранее. Гонка за вкладчиком началась до того, как банки ощутили реальный дефицит ликвидности на межбанковском рынке. Его и сейчас нет, но банки страхуются от кризиса. О слишком высоких процентах по вкладам и об их опасности для экономики «МК» писал неоднократно: смотри, например, заметки «Вкладывают, как проклятые» от 18 июня; «Ставки уперлись в потолок» от 18 марта и «Инфляция ниже — ставки выше» от 12 февраля.
Чрезвычайно высокие ставки (до 12% годовых, что составляет две официальные инфляции: прогноз по инфляции на этот год 6%, и его никто не отменял) опасны не только для устойчивости банковской системы. Депозиты под высокие ставки обычно краткосрочны; это годовые, редко двух- и трехгодичные вклады. Здесь проявляется то, что банки не враги себе: зачем платить повышенный процент, если кризис вдруг кончится и ликвидности на межбанковском рынке или на зарубежных финансовых площадках снова станет море разливанное, как это было в 2004-2007 годах?
Но краткосрочность означает, что эти проценты надо будет быстро отдать. Меж тем рост российского ВВП колеблется, называя вещи своими именами, около нуля. Проектов, позволяющих без особого риска заработать те самые 12% годовых, в России просто нет. Да и нигде в мире нет, учитывая вялотекущий кризис. Значит, банки, чтобы расплатиться с вкладчиками, вынуждены будут либо вкладывать средства в рискованные проекты (а как же надежность?) либо превращаться в пирамиды — платить старым вкладчикам за счет привлечения новых.
То и другое недопустимо, поэтому банки идут третьим путем: повышают ставки по кредитам, прежде всего потребительским. Страдают и другие виды кредитования, в том числе и кредитование бизнеса. Об этом «МК» также неоднократно писал: смотри, например, заметки «Жизнь взаймы» от 22 июля; «Кредиты дешеветь не будут» от 20 июня и «Штиль на рынке кредитов» от 22 апреля.
От высоких кредитных ставок страдают экономика и люди. При нулевом экономическом росте цену денег нужно снижать. Как делает, например, ФРС США, поддерживающая с 2009 года ставку рефинансирования фактически на нулевом уровне. А с учетом инфляции — на отрицательном, то есть правительство США вот уже три года субсидирует свою экономику из бюджета. В России ЦБ пытается делать то же самое. Напомним, что в 2009 году ЦБ снижал ставку рефинансирования трижды — с 13% до 11% годовых (сейчас она составляет 8% годовых и уже полтора года не меняется). Однако ставки по кредитам банки снижать были не готовы. Выходит, что, привлекая средства по высоким ставкам, банковская система сводит на нет усилия регулятора по снижению стоимости заемных средств и стимулированию экономики.
Мало того, ставки по кредитам для бизнеса искусственно завышаются из-за ограничения предложения кредитных ресурсов со стороны банков. Ведь банки осознают, что высокие ставки по потребительским кредитам (а они высоки из-за высоких ставок по депозитам) провоцируют рост просроченной задолженности. Вместо того чтобы кредитовать экономику (бизнес) , банки превращаются в «холодильники для денег», аккумулирующие средства на случай роста просроченной задолженности.
Инна Григорьева, mk.ru
