Вступление России в ВТО может убить российское машиностроение, а «Ростсельмаш» превратится в иностранную компанию, которая будет выпускать тракторы и комбайны только за рубежом, прочит Константин Бабкин.
В Белоруссии производители сельхозтехники получают господдержку, там местным аграриям субсидируют 50% стоимости приобретаемой техники, если техника белорусского производства, и не субсидируют приобретение российской техники. А наш рынок для белорусов оказался открыт. Может, сама идея создания Таможенного союза хороша, но пока мы от этого ничего не получаем. За три года белорусы с помощью государственного лоббирования усилили свои позиции на российском рынке, «Гомсельмаш» сейчас для нас важный конкурент, хотя раньше важнее был российский «Агромашхолдинг».
Константин Бабкин:
В техническом плане нет гигантского разрыва между «Ростсельмашем» и другими заводами. На одном из наших зарубежных заводов даже не было компьютеров. Наоборот, это мы делимся с иностранцами опытом. Мы принесли маркетинговые схемы по продвижению наших тракторов на североамериканский рынок.
— Можно сравнить ситуацию в России и в Канаде — мы работаем в обеих этих странах. Там дают кредиты под 4% — у нас под 12%. Металл в России дороже на 10-15%. Дороги без пробок. Полиция нормально работает — не надо тратиться на охрану. Там электричество в два раза дешевле, налоги ниже, есть налоговые льготы на модернизацию. В Канаде нам дают кредит от государства на 0,5% годовых на 10 лет размером в несколько десятков миллионов долларов, если мы эти деньги будем вкладывать в развитие предприятия. Недавно нам давали $50 млн без процентов на поддержку канадского тракторного предприятия на 10 лет. Есть политическое лоббирование. Если министр едет в заграничную поездку — он берет с собой бизнесменов. У нас же никогда никого не зовут на международные встречи и не отстаивают наши интересы. И после этого вы спрашиваете, почему у нас неконкурентно машиностроение? Да вот именно поэтому, никто и не хочет в таких условиях инвестировать.
— А какой в России остался успешный машиностроительный бизнес? Судостроение угробили, авиастроение угробили, автомобилестроение превратилось в сборку иномарок из импортируемых компонентов. Но и последнее существует только потому, что у нас сейчас импортные пошлины в 30%, опустятся они хотя бы до 15% — и этого не станет. Думаю, или у нас будет какое-то социальное потрясение, потому что миллионы людей останутся без работы, или пойдем по пути Латвии, которая срезала всю промышленность и потеряла 30% населения.
В начале ноября я был на международной выставке в Германии, прошел по стендам наших крупнейших конкурентов, посмотрел, что они предлагают. Мы предлагаем все то же, что и они, и на уровне не хуже! Наша слабость в том, что мы зависим от рынка России, где проводится вот такая дурная политика, но «Ростсельмаш» уже не только в нашей стране работает. Третья часть производственных активов находится за рубежом, половина продаж осуществляется вне России. Если в России нам загубят бизнес, хорошо, будем производить тракторы и комбайны за рубежом. Мне и моим партнерам нравится заниматься сельхозмашиностроением, и мы намерены заниматься этим и дальше, что бы ни случилось.
Сегодня мы 25% нашей продукции экспортируем, но без всякой поддержки государства. А при наличии такого агентства могли бы экспортировать 60%. Наконец, нужны субсидии на НИОКР. Есть единичные примеры поддержки, за 10 лет поддержали всего три проекта в сельхозмашиностроении. Однако все эти меры позволят смягчить, но не компенсировать потери от вступления в ВТО.
Максим Калашников, m-kalashnikov.livejournal.com
