Вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО) может привести к экономическим потрясениям и дезинтеграции, сопоставимыми с развалом Советского Союза. Такое мнение высказал московский журналист, в течение более тридцати лет освещающий проблемы ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле) и ВТО, а также проблемы международной экономики Феликс Горюнов.
В своей статье на ресурсе Russia Beyond the Headlines (перевод «ИНОСМИ») он полагает, что России не следует присоединяться к ВТО. Учитывая актуальность темы, РИА «Новый Регион» приводит публикацию полностью:
«Лучше поздно, чем никогда. Такой могла бы быть реакция инвесторов и бизнесменов на Западе и на Востоке на известие о том, что Россия завершила свой 18-летний путь к членству во Всемирной Торговой Организации. Министерство экономического развития заявляет, что вступление России будет одобрено Генеральным Советом ВТО в середине декабря.
Вступление России было бы несомненно удачным ходом для международного торгового клуба. Членство одной из крупнейших в мире стран выглядит просветом на фоне туч, сгустившихся над мировой экономикой в целом и над ВТО, в частности. Дохийский раунд переговоров между развитыми и развивающимися странами по вопросам торговли сельскохозяйственной продукцией остановился, и в ближайшем будущем возобновление его не предполагается. Поэтому ВТО нуждается в том, чтобы принять Россию, просто для поднятия собственного политического престижа, не говоря уже о том, какую выгоду может принести экономический рост России мировой экономике в целом.
России же вряд ли следует ожидать, что членство в ВТО способно было бы сильно повлиять на экономическое положение страны в ближайшем будущем. Впрочем, длительный марафон по достижению этой цели не был напрасен. Во многих отношениях условия, которые удалось выторговать российской стороне на переговорах у своих торговых партнеров, благоприятны для экономики и торговли страны. Они обеспечивают равноправный доступ российской продукции на зарубежные рынки, что на языке международной торговли называется статусом нации, пользующейся режимом „наибольшего благоприятствования“. Россия сможет также использовать механизм урегулирования торговых споров ВТО. Членство в этой организации может создать более благоприятный климат для иностранных инвестиций в России, а также улучшить возможности российских инвестиций в странах-членах ВТО.
После вступления в ВТО Россия также получила бы возможность защитить свои экономические интересы за счет участия в переговорах по международным торговым соглашениям. Еще более важная уступка Москве состоит в предоставлении переходного периода, в течение которого будет ограничен доступ иностранных товаров на внутренний рынок. Предполагается, что в течение этого времени российские предприятия должны будут усовершенствовать свою производственную технологию и методы маркетинга, чтобы выдержать условия международной конкуренции.
Тем не менее, невзирая на прекрасные условия вступления в ВТО, было бы опрометчиво заявить, что „все хорошо, что хорошо кончается“. Хотя Россия ныне имеет возможность присоединиться к Всемирной торговой организации, ей не следует этого делать, поскольку ее экономика в своей основе слаба и неконкурентоспособна. Более того, членство в ВТО привело бы к сохранению такого положения вещей на обозримое будущее, если только правительство радикально не изменит свою социально-экономическую политику, из-за которой положение страны даже среди развивающихся стран остается весьма плачевным. Этот парадокс можно лучше представить себе, если внимательно рассмотреть основные реалии экономической жизни России.
Во-первых, экспортная база России постоянно ухудшается. В отчете Всемирного банка уточняется: „В 2000 году нефть и газ составляли меньше половины всего экспорта. Через десять лет их доля возросла до двух третей от всего экспорта; еще 15% экспорта приходится на другие виды ископаемого сырья, и лишь 9% экспорта — на продукцию высоких технологий, главным образом, в сфере оборонной промышленности“. После 20 лет разговоров, ведущихся из Кремля, о необходимости диверсификации и модернизации экономики, в основе российской экономики по-прежнему лежат добывающие отрасли промышленности. Поскольку доходы от экспорта нефти покрывают половину федерального бюджета, страна полностью зависит от непредсказуемых скачков мировых цен на энергоносители. Сейчас для нее вступить в ВТО означает признать свою второстепенную роль в международном разделении труда — роль крупнейшего поставщика сырьевых товаров.
Во-вторых, прошлым летом премьер-министр Владимир Путин заявил, что Россия нуждается в том, чтобы стать членом ВТО, для устранения потерь доходов от экспорта, достигающих ежегодно 2,5 млрд долларов. Основными проигравшими от этой дискриминации являются российские магнаты стальной промышленности и промышленности цветных металлов, которые лоббируют в Кремле присоединение к ВТО. Однако хотя их бизнес приучился выдерживать международную конкуренцию, большинство российских производственных, сельскохозяйственных и сервисных компаний, не говоря уже о предприятиях мелкого бизнеса, неконкурентоспособны даже на внутреннем рынке страны. Без сильной государственной поддержки, что запрещено правилами ВТО, они проиграют даже после истечения переходного периода к полному доступу.
В-третьих, несмотря на то, что Кремль заклеймил коррупцию как общественного врага номер один, никаких признаков ее уменьшения не отмечается. По некоторым оценкам, суммы, передаваемые в виде взяток и „отката“, превышают все налоговые поступления правительства. Взятки при насильственном поглощении компаний крупными корпорациями и при разрешении споров в суде измеряются суммами в миллионы долларов. За последнюю пару лет тысячам взяточников были предъявлены обвинения в коррупции; однако за решеткой оказались лишь сотни. Буйно расцветшая в стране коррупция поставила российские предприятия в условия двойного налогообложения, что делает их заведомо неконкурентоспособными. Незримая рука рынка заменена в стране открыто действующей рукой коррупции.
И, наконец, многие российские предприниматели являются легкой добычей для государственных бюрократов и сотрудников правоохранительных органов, которые требуют своей доли доходов или „отката“ от прибыли в обмен на свою протекцию. Эта практика не позволяет даже крупным компаниям выйти со своими товарами на рынок в национальном масштабе. Как результат, многие высококачественные потребительные товары местных производителей не могут продаваться по всей стране. Через двадцать лет после начала осуществления рыночных реформ существует лишь горстка заслуживших признание на национальном уровне брендов продукции, „изготовленной в России“.
Неудивительно, что при таком неблагоприятном деловом климате внутренний капитал уплывает из страны. По оценкам Центрального Банка России, в этом году утечка капитала достигнет 70 миллиардов долларов. Это будет дополнением к приблизительно 1 триллиону долларов, ушедших из страны с середины девяностых годов. В чем российская экономика отчаянно нуждается теперь, это режим наибольшего благоприятствования для внутреннего предпринимательства. Эта потребность стоит намного более остро, чем режим нации наибольшего благоприятствования, который обеспечивает членство в ВТО.
Чтобы боле наглядно описать позицию российской политической элиты в отношении бизнеса, вспомним известное высказывание американского президента Колвина Кулиджа: „Бизнес Америки — это бизнес“. Если бы Кремль мог быть честным, его заявление должно было бы звучать так: „Бизнес России — это стрижка бизнеса“. В такой ситуации подталкивание только-только зарождающегося капитализма России в ВТО может привести к экономическим потрясениям и дезинтеграции, сопоставимыми с развалом Советского Союза», — заключает Горюнов.
Автор: Анастасия Смирнова
Источник: Новый регион
