Государственный аппарат решил быть вместе со своим народом в тяжелую минуту кризиса. Власть затягивает пояса. Не только народу, но и себе. Администрация президента, палаты Федерального собрания и другие учреждения наперебой сообщают о сокращении собственных расходов. Процентов так на 15 – точные цифры и предмет сокращения уточняются. По доносящимся из глубин аппарата сведениям, сокращаться будут прежде всего зарубежные поездки и канцелярские расходы.
Честно говоря, не так часто приходилось слышать такие плохие новости.
То есть с виду все логично. В стране стало меньше денег, исполнять свои обязательства государству все тяжелее, поэтому надо экономить. В том числе и на себе. Помимо сбережения средств подобные сокращения дают недурной пропагандистский эффект. Граждане знают, что государство страдает вместе с ними. Это если и не вызывает особого восторга, то, по крайней мере, может наполнить людские сердца пониманием. Получается, что власть вместе с народом. А раз так, то и народ вместе с властью.
На самом деле легкая финансовая диета нисколько не навредит государственному аппарату. Возможно даже, она пойдет ему на пользу: хронически передающему человеку стоит иногда попоститься.
В последние годы государственный аппарат себе ни в чем не отказывал и рос как ввысь, так и вширь. Административная реформа и прочие мероприятия, направленные на оптимизацию системы управления, привели, как это и бывает во всем мире, к увеличению численности бюрократов. А поскольку считалось, что в «лихие 90-е» государственный аппарат бедствовал, то в «стабильные нулевые» чиновникам стали подбрасывать на молочишко. Подбрасывали, надо сказать, недурно. Тихие столоначальники в мышиного цвета костюмчиках, купленных на распродаже в горисполкоме, как явление давно ушли в прошлое. Государственный чиновник «нулевых годов» – это уверенный в себе и своем потреблении человек, не чуждый по случаю и гламура. И речь тут не только о ставших героями светской хроники больших руководителях, но и о среднем звене. «Надо ходить в определенные рестораны, покупать вещи в определенных магазинах и вообще соответствовать», – рассказывал мне один правительственный чиновник – «иначе не поймут».
Впрочем, личное потребление – мелочи на фоне потребления коллективного. Не имея никаких сдерживающих факторов, российская бюрократия начала тратить на себя много и со вкусом. Во всем этом великолепии коррупционная составляющая была не особо и велика. Именно государство оплачивало своим служилым людям неуклонный рост благосостояния. Попытка пересадить госаппарат с иномарок на отечественные машины хороша уже тем, что дает возможность осознать, на чем бюрократия каталась до того. Тут и соревнование было некоторое: если ведомство X купило себе для руководителей три машины представительского класса, то ведомство Y отстать никак не должно. Если в первом ведомстве сотрудникам платят в качестве ежемесячной премии 4 месячных оклада, то во втором постараются заплатить 4,5 минимум. Иначе и неудобно, да и людей сманить могут.
Повышение престижа государственной службы – дело хорошее, однако только в том случае, если сопровождается повышением требований к качеству работы. А этого, по большому счету, не было. Люди получали все больше за выполнение своей прежней работы. А поскольку штаты росли, то работы становилось меньше. Или, что точнее, от нее было еще меньше толку.
Нынешнее сокращение расходов на авиабилеты и на скрепки вовсе не гарантирует того, что чиновники станут работать лучше. Скорее, можно предположить обратное: 15-процентное сокращение расходов будет воспринято государственным аппаратом как та самая необходимая жертва, принесенная на алтарь борьбы с кризисом. Он станет работать как и прежде за чуть меньшие деньги.
Предъявлять дополнительные требования как-то и не совсем честно. Скрепки-то уже сократили.
